ЧЁРНЫЙ АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ ЕСЕНИНА
Конец декабря и
январь - время мистическое. Вот уж где раздолье любителям разнообразных
гаданий. Сам я к таким отношусь вряд ли. Правда, до недавнего времени любил
предлагать подружкам погадать мне по руке. Но после того, как третья подряд
красавица с первого взгляда на мои линии обвинила вашего покорного слугу
в сердечном непостоянстве, а проще говоря, обозвала бабником, гадания мне
разонравились. Хотя по прошествии весёлого празднования Нового года в голову
не раз приходил вопрос: нет ли какого-нибудь магического способа заблаговременно
узнать номера билетов, которые я вытащу на экзаменах?
Здравый смысл
подсказывал, что лучше забыть о мистике и хоть что-то поучить. Естественно,
что сие гиблое дело мне удалось с трудом. Когда стал возиться с поэзий
Золотого века, то в голове не в тему крутился век Серебряный. Точно, это
последствия новогодья.
"Мартышкин труд",
- вспомнилась фраза, вполне уместная в связи с годом Обезьяны. Закрыл я
конспекты, подошёл к окну. Ну, так я и думал. С неба в моё окно из-за косматых
облаков таращилась полная луна - бледная, похожая на голову повешенного.
Чтобы развеселиться,
вспомнил похабную частушку, по слухам, сочинённую Сергеем Есениным. А то
какой же Серебряный век без этого певца "Москвы кабацкой"?
Однако обстановка
брала своё. Город спит, третий час ночи. Как тут не вспомнить "Чёрного
человека"?
Друг мой, друг
мой,
Я очень и очень
болен.
Сам не знаю,
откуда взялась
эта боль.
То ли ветер
свистит
Над пустым
и безлюдным
полем,
То ль, как
рощу в сентябрь,
Осыпает мозги
алкоголь.
Так начинается
эта знаменитая поэма. Многие современники считали, что Есенин написал её
в пьяном бреду. Не знаю. С одной стороны, на такую мысль наводит предельное
обнажение автором собственной души, запредельная искренность. С другой
- гений (даже трезвый!) в предчувствии смерти может позволить себе сказать
миру, что думает о нём и о своей собственной персоне. А то, что Сергей
Есенин предчувствовал смерть, на мой взгляд, заметно едва ли не в каждой
строке "Чёрного человека".
Конечно, вино
в России - больше, чем вино. И всё-таки трагическая честность есенинской
поэмы не могла быть плодом только пьяного бреда. Воспоминания приятелей
"последнего поэта деревни" Мариенгофа и Шершеневича говорят о том, что,
вернувшись из-за границы осенью 1923 года, Есенин читал свою поэму "Чёрный
человек в чёрной перчатке". А в конце 1955-го вдова гения Софья Андреевна
Толстая-Есенина в беседе с журналистом заметила, что ей приходилось слышать
о том, что "Чёрный человек" писался её мужем в состоянии опьянения, но
на самом деле поэма стала плодом упорного труда.
Уверен, что именно
так всё и произошло. В советские времена было принято считать, что замысел
возник у Есенина в годы, когда он с Айседорой Дункан покинул Россию и отправился
в путешествие по "загнивающему Западу". А мне кажется, что поэт всю свою
жизнь шёл к этой поэме. В нашей стране никогда не было легко: ни при царе,
ни при большевиках. Есенин чувствовал трагический нерв своего времени.
Ещё в двадцать один поэтом были написаны строки:
Не в моего
ты Бога верила,
Россия, родина
моя!
Ты, как колдунья,
дали мерила,
И был как пасынок
твой я.
Заканчивалось
стихотворение обращением к России: "О, будь мне матерью напутною в моём
паденье роковом".
Может, это и был
первый шаг к "Чёрному человеку"? Но кто же этот таинственный зловещий незнакомец
в чёрном цилиндре? Скорее всего, если въедливо покопаться, то можно найти
богатую литературную традицию. Но мне на память приходят только "Маленькие
трагедии" Пушкина. А точнее, "Моцарт и Сальери":
М о ц а р т:
Мне день и
ночь покоя не даёт
Мой чёрный
человек.
За мною всюду,
Как тень, он
гонится.
Вот и теперь
Мне кажется,
он с нами сам-третей
Сидит.
Наверное, от полнолуния
мне сносит башню. То есть, если говорить нормальным языком, а не сленгом,
голова идёт кругом. Уверен, что любители Пушкина и Есенина захотят закидать
меня гнилыми помидорами. Честно говоря, подобная развязка меня привлекает
не очень, хотя бы потому, что сам очень люблю этих двух поэтов (Есениным
даже "переболел" в своё время, как и большинство начинающих стихотворцев).
Ладно, скажу вам свою убийственную мысль. А если что, вы её смело списывайте
на послепраздничное помутнение мозгов.
А что если есенинским
ЧЁРНЫМ ЧЕЛОВЕКОМ был Александр Сергеевич ПУШКИН?
Пушкин - тот самый,
о неумении которого писать стихи Есенин в мае 1921-го бросил как бы между
прочим реплику в письме к Иванову-Разумнику. Но уже через пару лет Сергей
Есенин стал частенько шокировать знакомых, появляясь на улицах в цилиндре
и пушкинской крылатке. Однажды, встретив его в таком виде, Александр Воронский,
поражённый, спросил:
- Сергей Александрович,
что всё это означает и зачем такой маскарад?
На что Есенин
по-детски просто и наивно ответил:
- Хочу походить
на Пушкина, лучшего поэта в мире...
По воспоминаниям
ряда современников, в последние годы своей жизни Есенин очень много размышлял
о Пушкине, изучал его творчество, иногда что-то отвергал, иногда просто
бредил Александром Сергеевичем. Ну, как вам теперь нравятся строки - "Мне
день и ночь покоя не даёт мой чёрный человек"?
Ладно, раз уж
я высказал одну убийственную мысль, выскажу и другую. А что если чёрный
человек был ангелом-хранителем Есенина, его совестью, знавшей, что поэт
крестьянской Руси был "авантюрист, но самой высокой и лучшей марки"? Кто
знает, возможно, Есенин увидел в чёрном человеке беса, потому что в стране,
где вместо икон на стенах висели портреты безбожников и стали нетленными
мощи кровавого вождя, нельзя было не перепутать святое и грешное. Если
согласиться с таким утверждением, то как трагично звучат заключительные
строки поэмы:
Чёрный человек!
Ты прескверный
гость.
Эта слава давно
Про тебя разносится.
Я взбешён,
разъярён,
И летит моя
трость
Прямо к морде
его,
В переносицу...
Может статься,
что, прогнав чёрного человека, Есенин остался без ангела-хранителя. И погиб...
Ю.Лебединский
вспоминал: "Москва с плачем хоронила Есенина. Вряд ли есть поэт-современник,
не посвятивший памяти Есенина хотя бы несколько строк... Перед тем, как
отнести Есенина на Ваганьковское кладбище, мы обнесли гроб с телом его
вокруг памятника Пушкину. Мы знали, что делали, - это был достойный преемник
пушкинской славы".
Максим СВИРИДЕНКОВ
г. СМОЛЕНСК
30 Января, 2004 №04
http://www.litrossia.ru/litrossia/category?category_id=6311