Погаснет день, мелькнув пятой златою,
И в короб лет улягутся труды...
Сергей Есенин. Голубень. 1916

Так уж устроена наша жизнь, что порой обычный день может стать для нас памятным и знаменательным. Таким днем для судьбы творческого наследия Сергея Есенина, его бессмертного поэтического слова, стал один из обычных предновогодних дней 2001 года. 30 декабря на «выпуск в свет» был подписан сигнальный экземпляр третьей книги седьмого тома Полного собрания сочинений Сергея Есенина. Первое и единственное пока академическое издание русского поэта ХХ века было, таким образом, полностью завершено. Кое-кто может сказать и подумать: ну, а что тут особенного. Но истина конкретна. Вспомним, что долгое время мы располагали всего лишь тремя академическими изданиями русских поэтов-классиков, и то — XIX века: Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Академический Есенин — стал четвертым! Согласимся: уже один этот факт говорит о многом.

Это знаменательное событие стало примечательной «Есенинской» вехой в богатейшей истории отечественной словесности со времен «Слова о полку Игореве», «Задонщины», од Ломоносова, стихов и прозы Пушкина… Вместе с тем трудно переоценить значение и благотворную роль академического Есенина, как и других наших поэтов-классиков, для культуры и духовности современной России. Особенно в наше смутное время, не в бунинские, а наши «окаянные дни». Более десяти лет русский народ, все мы, буквально задыхаемся в чаду бездуховной, антинациональной масскультуры, порнографии и оголтелого секса, особенно вредят в этом «свободно-продажные» СМИ. Порой не знаешь, куда деться от риторически холодных стихов «гражданина» мира… Бродского, начисто лишенного «чувства родины», равно как и назойливых арбатских виршей барда с гитарой Окуджавы. Трудно представить: по ельцинскому указу, чуть ли не на второй день после его смерти, в Москве установили бездарный памятник и, более того, учредили государственную (!!!) премию имени Окуджавы. Заметим, что, несмотря на настойчивые предложения и многолетние ходатайства Всероссийского Есенинского писательского комитета, литературной общественности, даже к столетию со дня рождения великого поэта России Есенина государственная премия, носящая его светлое имя, к великому сожалению, так и не была установлена. Нет государственной премии Есенина и в настоящее время. Полагаем, что эту вопиющую несправедливость необходимо исправить.

Из сказанного выше уже объективно очевидно, что в настоящее время главным фундаментальным научным трудом и исследованием наследия Есенина является Академическое собрание сочинений поэта.

В процессе подготовки и по мере его очередных томов, мне, как главному редактору, членам есенинской научной группы ИМЛИ им. Горького, ученым-филологам, литературоведам, писателям, критикам, неоднократно доводилось выступать в печати, на международных научных конференциях, проводимых по нашей инициативе практически ежегодно, прежде всего, в Институте мировой литературы, а также на родине поэта — в Рязани и Константинове.

Материалы этих представительных есенинских форумов нашли свое конкретное отражение, прежде всего, в научных сборниках-спутниках академического собрания — «Новое о Есенине». Таких, как «О Русь, взмахни крылами…», «Есенин академический», «Есенин в XXI веке», «Пушкин и Есенин», «Издания Есенина и о Есенине» (до и после столетия поэта). Помимо этого готовятся к выпуску сборники «Новое о С. Есенине. Исследования, открытия, находки» и «Мировое значение Есенина».

Эти серьезные печатные научные труды, как и другие коллективные сборники и монографии известных ученых-филологов, широко и убедительно представляющие очевидные достижения современного отечественного и зарубежного есениноведения, с единой концепцией: Есенин великий национальный поэт России, один из гениальнейших художников слова в ХХ веке, стали надежным фундаментом и одним из научных источников в процессе подготовки академического Есенина. Так же, как опыт, накопленный не одним поколением есениноведов при выпуске, начиная с пятидесятых годов прошлого века, восьми собраний сочинений Сергея Есенина.

Все это позволяет мне, с позиций главного редактора и руководителя научной есенинской группы, теперь, когда ПСС Есенина завершено, хотя бы кратко, схематично выделить те главные моменты, те характерные особенности, которые дают представление о масштабах содеянного, о новаторской сути академического издания Есенина, а также перспективах дальнейших фундаментальных исследований и новых трудов, посвященных гениальному поэту, его жизни, творчеству, судьбе.

Вначале немного истории и статистики — порой цифры говорят сами за себя лучше всяких слов.

В октября 1989 года состоялось первое заседание есенинской группы, созданной в ИМЛИ для подготовки и выпуска Академического полного собрания сочинений поэта.

В октябре 1995 года к 100-летию со дня рождения поэта был выпущен первый том Академического собрания. Выступая 2 октября 1995 года на открытии памятника Есенину в Москве на Тверском бульваре, нам довелось счастливо положить этот том к подножию монумента.

В 1996—2001 годы вышло еще 6 томов Академического собрания, включая 7-й том в трех объемных книгах. Всего же объем научного комментария к девяти книгам собрания составил более двухсот авторских листов.

С начала работы Есенинской группы с октября 1989 года до ее завершения и выпуска последней книги состоялось свыше пятисот совместных заседаний Есенинской группы, текстологической комиссии, редколлегии издания. Они проходили каждый вторник продолжительностью не менее трех-четырех часов, а то и более. Заседания эти стали своеобразным постоянно действующим Есенинским научным семинаром, на котором рассматривались и обсуждались сложнейшие составительские, текстологические, комментаторские проблемы и вопросы, начиная с выбора основного источника текста, датировки произведений и кончая установлением окончательной редакции одной строфы, строки, одного слова, а иногда — в слове одной буквы.

Фактически научные заседания Есенинской группы заняли по времени два года! Не говоря уже о повседневной научно-исследовательской и поисковой работе практически каждого из членов группы на протяжении более чем десяти лет, зачастую без выходных и отпусков. Именно напряженная целенаправленная работа, эффективный, организованный научный труд, а главное — огромная самоотдача при работе над каждым томом и изданием в целом позволили начать и завершить работу над ПСС Есенина в предельно сжатые сроки, обеспечивая и сохраняя высокий научный и профессиональный уровень, что неоднократно отмечалось ученым советом ИМЛИ, видными учеными-филологами, литературной критикой. Теперь об очевидных уже в настоящее время, характерных особенностях и новизне издания, о том, что впервые оно содержит, чем принципиально отличается от всех предыдущих Собраний сочинений поэта.

Впервые в академическом Есенине представлено и прокомментировано все ныне известное творческое наследие поэта, каждый автограф Есенина, включая дарственные надписи, наброски отдельных строф и строк, прозаические отрывки, деловые бумаги, заявления. Более того, учтены и прокомментированы все автографы — подписи поэта и др.

Впервые все тексты произведений поэта сверены фронтально с их автографами или другими первоисточниками.

Впервые все тексты печатаются полностью, без каких-либо купюр, сокращений, устранены допущенные в предыдущих изданиях редакционные ошибки и искажения, другие неточности и т. д.

Впервые в собрании наиболее полно выражена последняя творческая воля автора.

Впервые в результате тщательного изучения рукописей поэта и других прижизненных изданий в академическом Есенине дается полный свод всех вариантов произведений Есенина, наглядно свидетельствующий, как напряженно, порой мучительно, поэт работал над словом. Становится зримо понятно сказанное Есениным однажды: «Осужден я на каторги чувств, вертеть жернова поэм». Свод вариантов академического издания окончательно хоронит злую «легенду», что, в отличие от Пушкина, Есенин писал легко, пел, как жаворонок, сочинял свои стихи чуть ли не в уме. На деле же Есенин по-пушкински работал над словом. Достаточно обратиться хотя бы к черновому автографу «Пугачева», «Песни о великом походе» и другим произведениям поэта.

Впервые в академическом Есенине представлен такой развернутый историко-литературный, текстологический и реальный комментарий.

Впервые в таком объеме представлен обзор критической литературы об отдельных произведениях поэта и его творчестве в целом. Особенно прижизненной критики, посвященной Есенину, включая зарубежную.

Впервые в собрание введен раздел «Рукой Есенина», «Афиши выступлений поэта», «Есенин в фотографиях», «Задуманное и неосуществленное» и др.

Известно, что при жизни Есенин выпустил тридцать поэтических книг и сборников стихов, а также подготовил к печати свое трехтомное «Собрание стихотворений», которое было издано вскоре после его смерти, в 1926—1927 годах. Причем, как мы знаем, первая книга Есенина «Радуница» вышла, когда поэту едва исполнилось двадцать лет! Все остальные — в течение десяти лет! С таким напряжением и эмоциональной отдачей трудился поэт «в развороченном бурей быте».

Однако до выхода Академического собрания сочинений оставалось вне поля зрения другое примечательное обстоятельство. Это книги, которые Есенин предполагал и собирался выпустить помимо уже изданных. Трудно представить и поверить, но всего таких, выявленных в результате поисково-исследовательской деятельности ученых, готовящих Академическое собрание сочинений, несостоявшихся изданий поэта, с описанием истории каждого из них, оказалось более восьмидесяти названий. Причем некоторые из них были почти готовы к печати: «Зарянка. Стихи для детей», 1916 г.; «Телец. Книга первая». Госиздат, 1920 г.; сборник поэм «Ржаные кони». «Альцион», 1921 г. и др. Сохранились их верстки, гранки, рукописи. В ряде случаев об этих задуманных изданиях мы узнаем из выявленного их содержания, состава, предполагаемой композиции. О части можно судить по договорам на их выпуск, заключенным поэтом. О других становится известно по появившимся в свое время анонсам и объявлениям в печати о новых книгах Есенина.

О каждом из этих возможных изданий, сопровождаемых в комментарии конкретным документальным обоснованием, говорится впервые в разделе «Задуманное и неосуществленное» в третьей книге седьмого тома.

Одна из самых несправедливых и распространенных «легенд», сопутствующая поэту еще при жизни и оказавшаяся на редкость «живучей» после его смерти, сводилась в основном к тому, что он, Есенин, якобы в отличие, скажем, от Маяковского и многих других поэтов-современников находился, как правило, в стороне от активной литературно-общественной жизни; что в лучшем случае круг его литературно-творческих связей ограничивался поначалу крестьянскими поэтами, а позднее — имажинистами; что в лучшем случае он выступал зачастую «скандально» лишь в кафе «Стойло Пегаса». Да еще, по его собственному признанию, «читал стихи проституткам».

Правда, за последнее время эта «легенда», как и другие, окружающие имя поэта, потускнели. Окончательно же ее хоронит Академическое собрание сочинений. Впервые в нем публикуется текст 35 афиш литературных вечеров, выступлений, встреч, с воспроизведением их графики, а главное, состава всех выступающих. В каждой из афиш от первой — вечера «Страды» в Петрограде 1915 года, от выступления имажинистов в Большом зале Политехнического музея, после возвращения Есенина из-за границы осенью 1923 года, до одного из последних авторских вечеров в концертном зале им. Ф. Лассаля в Ленин-граде, — повторим, в каждой мы находим имя Сергея Есенина. Во всех обозначенных на афишах вечерах рядом с Есениным — имена поэтов, прозаиков, критиков самых различных направлений, объединений, течений, литературных школ и групп.

Открытые, разысканные в различных архивах, подробно прокомментированные в собрании литературные афиши, как и все другие материалы, особенно составившие три книги седьмого тома, наглядно показывают и документально подтверждают, насколько в действительности активно и постоянно участвовал Сергей Есенин во всей современной литературно-общественной жизни до- и послеоктябрьской России.

Теперь, может быть, о самом главном и значительном. Выход Академического собрания сочинений Есенина ознаменовал собой полное и окончательное завершение сложного, многотрудного и длительного во времени (начиная с 50-х годов) процесса возвращения Есенина, его творчества и имени родному народу, после многолетнего запрета и неудавшегося отторжения животворной поэзии великого рязанца от духовной плоти России, несмотря на дьявольские усилия всех бухариных и сосновских вместе взятых.

И хотелось бы подчеркнуть особо: со страниц Академического собрания сочинений зримо, убедительно встает образ Есенина поэта и человека высокой духовности, образованности и народной культуры. Образ гениального художника слова, со своими эстетическими, философско-мировоззренческими, религиозными, историческими взглядами. Достаточно всего лишь обратиться к знаменитому трактату Есенина об искусстве — «Ключам Марии», впервые обстоятельно и всесторонне прокомментированному в Академическом собрании сочинений, чтобы наглядно убедиться в этом. Встает высокий гражданский образ поэта со своим видением мира, своей есенинской оценкой важнейших государственных, общественно-политических, а также литературных событий, происходящих при его жизни в России и за рубежом. Вот лишь один характерный пример, казалось бы частный, но говорящий о многом. «Железный Миргород» — такими увиделись Соединенные Штаты Есенину во время пребывания в Америке в начале 1920-х годов, в пору ее «благополучного процветания». Поэт был потрясен царящей в стране бездуховностью американцев, «погруженных всецело» в свой личный бизнес.

Невозможно переоценить и исторически-объективное значение Академического собрания сочинений Есенина для нашего родного русского языка, с его богатейшей словесной палитрой, звонким многоголосьем, эмоциональной энергией и метафорической образностью. Есенин в своем творчестве, как выдающийся мастер словесной живописи, сохранил богатство красок, родниковую чистоту, национальный характер и народность русского слова, литературного русского языка. И не только сохранил. В ХХ веке он стал одним из истинных новаторов-языкотворцев, гениально обогатив русский язык новыми дивными красками. И еще: в наше смутное время, время оголтелых, изощренных, злобных атак на все русское, национальное, могучий язык Есенина, заключенный прежде всего в его академическом издании, надежно ограждает нас духовно от воинственно-безродного, антинационального сатанинского жаргона и словесного хлама всеядной масскультуры, а также от назойливых попыток иных «лжедемократов» «реформировать» нашу отечественную словесность.

Поэтический образный язык Есенина — это достойное продолжение пушкинских художественных традиций. Бессмертный язык двух гениев России два века надежно и свято охраняет нашу национальную самобытность и духовность. Хочется верить, что так будет и впредь — в наступившем XXI веке. Пусть постоянным и твердым гарантом в этом святом и благородном деле станет Академическое собрание сочинений Сергея Есенина.

Во всем этом нетрудно убедиться и реально почувствовать, обратившись к стихам, поэмам, прозе и литературно-критическим выступлениям Есенина, его письмам, другим автографам и документам, составившим основной корпус академического индания, и к обширным и подробным текстологическим, историко-литературным и реальным комментариям, содержащимся в каждом томе.

В этом отношении Академическое собрание сочинений окончательно хоронит еще одну, едва ли не самую распространенную и, может быть, самую несправедливую и расхожую «легенду» о том, что Есенину, по сравнению, скажем, с Александром Блоком и некоторыми другими поэтами Серебряного века недоставало образованности, интеллигентности, городской культуры, что он недостаточно учился, совершенствовался, как поэт, что писал он в основном «от нутра». Иные договаривались при этом, что он не более чем талантливейший поэт-«самородок». Говорилось все это весьма настойчиво, как при жизни Есенина, так и после его кончины. И не только недоброжелателями поэта, но и современниками, казалось бы относящимися к нему по-доброму, дружески. Вспомним по этому поводу суждения критика, редактора «Красной нови» Александра Воронского. В своей статье «Об отошедшем», предпосланной знаменитому трехтомному «Собранию стихотворений», составленному еще при жизни самим поэтом, рассматривая творчество Есенина, он настойчиво подчеркивал, что Есенин «писал нутром, всем своим существом», и в этом, несмотря на все «плюсы», продолжал он далее, «таилась и прямая опасность», и следовало безоговорочное заключение: «Опасность была в том, что творчество от одного нутра, без надлежащей культуры, без упорной работы над собой (подчеркнуто мной. — Ю.П.) брало непомерно много сил…» Казалось, говорится все это с явными сочувствием, тревогой, болью за Есенина, его творческую судьбу. Но суть, существо-то было одно и то же: мол, не хватало поэту «надлежащей культуры», образованности, вот и вынужден он был писать «от нутра», потому быстро исчерпал себя, свой талант и погиб.

Позднее, в середине пятидесятых годов прошлого века, мне неоднократно доводилось встречаться и беседовать о Есенине с прославленным скульптором, другом поэта, Сергеем Тимофеевичем Коненковым. Рассказывая о своих встречах с Есениным, высоко оценивая его поэтический дар и стихи, он тоже сетовал на то досадное обстоятельство, что Есенину не хватало образованности и культуры, добавляя при этом: «Скажем, как Блоку»; что это не его вина, а беда, условия деревенского детства, воспитания и учебы в юношеские годы. Я пытался убедить Сергея Тимофеевича в обратном. Знакомил с открытыми мной в те годы неизвестными письмами к Григорию Панфилову, учебой Есенина во Второклассной учительской школе в Спас-Клепиках, Народном университете Шанявской, занятиях в Суриковском кружке, работой в типографии Сытина. Он слушал с интересом. Но чувствовалось, он по-прежнему считал друга «Сережу Есенина» непревзойденным русским поэтом-самородком…

Вспоминая все это в наши дни, подумалось: если бы в то время и Воронский, и Коненков смогли бы ознакомиться с Академическим собранием сочинений Есенина, что бы они тогда сказали о «недостаточности» у поэта «надлежащей культуры», образованности, знаний, упорной, до последних дней жизни, работы над словом, совершенствовании своего мастерства. Во всяком случае, можно предположить, что они, как друзья поэта, были бы искренне рады, что их прежние представления о Есенине, его культуре и образованности, мягко говоря, далеки от истины, которая всегда конкретна.

В завершение нашего разговора об Академическом собрании сочинений Есенина, как главный редактор, выражаю самую сердечную благодарность и земно кланяюсь всем тем подвижникам, кто стоял у истоков его рождения; кто вопреки всем объективным и субъективным трудностям, с душой, наполненной светлой любовью к неповторимо-прекрасному поэту, нашей национальной гордости, год за годом выпускал прекрасные тома; кто смог до конца счастливо, с честью выполнить эту по-своему святую и благороднейшую миссию.

Хочу назвать поименно всех тех, кто внес свой вклад, свои профессиональные знания, свой научный и издательский опыт в создание Первого академического издания русского художника слова ХХ века.

Это, прежде всего, текстологи, составители, комментаторы — ведущие научные сотрудники ИМЛИ: Н.И. Гусева-Шубникова, А.Н. Захаров, А.А. Козлов-ский, С.М. Субботин; доктор филологических наук, профессор Т.К. Савченко; член редколлегии, ст. научный сотрудник С.П. Кошечкин; ст. научные сотрудники М.В. Скороходов и Е.А. Самоделова, В.А. Дрозд-

ков; научные сотрудники Н.Г. Юсов и Ю.Б. Юшкин и научные редакторы томов — член-корреспондент РАН, председатель текстологической комиссии РАН и ИМЛИ, научный редактор 3-го, 4-го, 6-го томов Л.Д. Громова, члены редколлегии Н.В. Есенина, С.П. Есенина, Ф.Ф. Кузнецов, Н.Н. Скатов, В.В. Сорокин, Г.И. Ломидзе, Л.А. Озеров; научный редактор 1-го тома — А.М. Ушаков; рецензенты томов — доктора филологических наук Н.Н. Воробьева, В.В. Петелин, А.Н.Чагин; кандидат наук В.Н. Дядичев, литературовед А.П. Земенков, библиофил и поэт Юрий Паркаев, редакторы томов Т.С. Шеханова и Шитарева, историк Л.М. Шалагинова, филолог, член «Радуницы» В.Е. Кузнецова, художник Б.А. Лавров, технический редактор Л.Н. Золотухина, корректор Л.М. Марченко, программист, подготовивший к печати оригинал-макеты всех томов Т.И. Мишутина и др.

И еще об одном. В 1996—1997 годах научной Есенинской группой был разработан план дальнейших фундаментальных научных программ и исследований наследия Есенина на 1998—2005 годы. Это, в первую очередь, вслед за Академическим собранием сочинений, создание «Летописи жизни и творчества Сергея Есенина», поначалу трехтомной, ставшей в процессе работы четырехтомной, всего объемом 150—160 авторских листов. Параллельно с этим пойдет накопление и систематизация материалов для «Библиографии Сергея Есенина» в 5-ти томах. Далее — два есенинских тома «Литературного наследства», Есенинская энциклопедия (по типу Лермонтовской). Затем многотомное издание «Жизнь Сергея Есенина, рассказанная его современниками»; вслед за этим — словарь языка Есенина и словарь рифм поэта. Кроме того, выпуск в двух томах (каждый объемом 40—45 авторских листов) критических материалов о поэте: очерков, статей, рецензий, заметок, отзывов и интервью, опубликованных при жизни и после смерти Есенина в периодической печати (журналы, альманахи, газеты и др.). И самое последнее — публикация с комментариями протоколов заседаний Есенинской группы, текстологической комиссии и редколлегии Академического собрания сочинений за 1989—2001 годы.

В 1998 году ученый совет Института мировой литературы им. М. Горького Российской академии наук рассмотрел и одобрил предложенный нами перспективный научно-исследовательский план работы Есенинской группы по подготовке и выпуску фундаментальных трудов, посвященных поэту. Определив при этом в качестве первоочередной задачи создание «Летописи жизни и творчества С.А. Есенина». Но это уже тема другого разговора. Заметим только, что первый том «Летописи…» находится в производстве и должен быть издан в конце нынешнего — начале будущего 2003 года.

Не одно десятилетие по праву считалось, что вершинным научным, эталонным академическим изданием поэта является знаменитое 10-томное Академическое собрание сочинений Пушкина, выпущенное в Советском Союзе в предвоенные годы. Это было первое академическое издание русского поэта XIX века. К 200-летию Пушкина оно было переиздано с дополнениями и уточнениями.

А рядом с академическим Пушкиным ныне свое достойное место занимает Полное собрание сочинений Есенина. Первое академическое издание русского поэта ХХ века. Первое! Этим объективно определяется новизна, новаторский характер издания, его весомый вклад в отечественную и мировую филологию, в духовно-культурную жизнь современной России.

И в заключение. Создание новых фундаментальных трудов и исследований о Сергее Есенине, его бесценном художественном наследии, а также опыт подготовки Академического собрания и Летописи поэта выдвигает насущную объективную потребность организационно-творческого объединения усилий ученых, представляющих прежде всего отечественное и зарубежное есениноведение. Исходя из этого ученый совет нашего института сравнительно недавно принял принципиально важное решение о создании, по типу Пушкинской, Есенинской комиссии Института мировой литературы им. М. Горького Российской академии наук, призванной координировать и определять основные стратегические направления, прежде всего фундаментальных исследований, посвященных великому поэту России.

© ЖУРНАЛ "СЛОВО", 2002
WEB-редактор Вячеслав Румянцев