И замолк ты на полуслове,
И украл ты себя у нас.
Да, России не повезло с ним
Не в последний, не в первый раз.

Жаль, что пахнут чуть-чуть конфетно
Окровавленные стихи,
И не стоит тот жест эффектный
Самой худшей твоей строки.

То, что пил ты - нова ли повесть!
И любил ты не тех, так что ж?
Становилась стихами совесть,
Как становится водкой рожь.

У вина поцелуй Иуды,
А ведь ты любил жеребят.
Как пошла твоя русская удаль
Убивать самое себя.

Вы простите, Сергей Александрыч,
Так легко Вас сейчас осудить,
Но тогда, я уверен, мы сами
Были рады бы с Вами пить.

Да и наше ли это дело?
Я не знаю за вами грехов.
Так хмельная душа ваша пела -
Я пьянею от ваших стихов.

**************************************************************

Сколько лун, как персидских персиков
укатилось за неба воз
с той поры, как смеялись сверстники
над прическами Ваших берез.
Вы явились с душою нежной,
словно слизистая оболочка,
стали смокинг носить небрежно,
и небрежно поставили точку.
Ах, чужая душа - потемки,
но нужны Вы, пускай в гульбе,
современникам и потомкам
больше, чем самому себе.

Русый мальчик, поэт березовый,
позабыл золотую шпану.
По Руси скачет конь Ваш розовый,
ржет - зовет кобылицу - Луну.
Не какую-нибудь малину
в современный расклад голосов,
я стихи Ваши, как молитву,
повторяю в храминах лесов.

Краткой жизни больную повесть
накропали молва и ложь,
становилась стихами повесть,
как становится водкой рожь.
Да и наше ли это дело? -
я не знаю за Вами грехов.
Так хмельная душа Ваша пела,
я пьянею от Ваших стихов.

От суемов соломенных баешник
только песню начнет - не дыши,
словно балуется балалаешник
полифонией русской души.
Пробираясь сквозь дебри прозы
мы великие строим года.
Быть поэтом и нынче не просто,
гражданином же - как всегда.