Друзья потащат поутру
Меня на дальнее кладбище...
Несколько удивленный, я спросил Есенина:
-- Откуда у тебя такая память на стихи?
-- Не знаю, запомнилось почему-то мне это стихотворение.
Затем Есенин прочитал два варианта стихотворения на смерть Ширяевца 4. В этот вечер мы долго не расставались.
Однажды в пассаже ГУМа встречаю Есенина, с ним поэт В. Наседкин. Куда-то торопятся, почти бегут.
-- Не знаешь ли, где здесь продают "русскую горькую"? Еду к себе в деревню на свадьбу 5.
Я указал им магазин. Есенин схватил меня под руку.
-- Проводи нас. Да, кстати, не поедешь ли ты с нами в деревню? Поедем, будет весело, на станции нас встретят с лошадьми и гармошками. Погуляем!
Я отказался. Тогда он неожиданно переменил разговор:
-- Ты знаешь, то, что я говорил о Клюеве, -- неправда. Клюев -- мой учитель, и я его очень люблю и ценю... Заходи ко мне, пожалуйста. Нам надо с тобой поговорить, тащи с собой и Михаила Герасимова.
Прощаясь, Есенин сказал:
-- Знаешь, я думаю жениться, надоела мне такая жизнь, угла своего не имею.
При последних встречах я замечал, что Есенина крепко волнуют какие-то вопросы. Он пытался о них говорить. Это были вопросы о советской власти, о революции и о близких нам людях. Хотел высказаться точно и определенно, но выходило у него как-то туманно и неясно.
Однажды я спросил:
-- Ты ценишь свои революционные произведения? Например, "Песнь о великом походе" и другие?
-- Да, конечно, это очень хорошие вещи, и они мне нравятся. <...>
В день отъезда Есенина в Ленинград, 23 декабря, я встретил его в Государственном издательстве у кассы. Денег еще не выдавали, и большая группа ожидающих, главным образом литераторов, толпилась в коридоре. Среди них я увидел Есенина. Я заметил, что он чрезвычайно возбужден, глаза лихорадочно блестят, движения резкие и неестественные. Я намеренно не подходил к нему, зная, что говорить с ним будет и трудно, и неприятно. Но Есенин сам увидел меня. Подошел, поздоровался и, обращаясь к стоящему рядом со мной поэту Герасимову, как-то странно и загадочно произнес: ..далее