-- Кроме Мариенгофа.
-- "Ассоциацию" можно ликвидировать гораздо проще.
-- А как?
Я сказал, что "Стойло Пегаса" закрывается. "Орден имажинистов" собирается открыть новое литературное кафе. Естественно, оно не будет работать под маркой "Ассоциации", и она сама собой отомрет.
Мое соображение Сергею понравилось, он потрепал мои волосы и засмеялся:
-- Голова!
-- Возьми письмо назад!
-- Нет! Если не выйдет, придется огласить. <...>
31 августа в газете "Правда" появилось письмо за подписью Есенина и Грузинова:
"Мы, создатели имажинизма, доводим до всеобщего сведения, что группа "имажинисты" в доселе известном составе объявляется нами распущенной".
Меня удивило, почему Сергей сперва настоял, чтобы я остался в группе, а потом поставил свою подпись под таким письмом. Грузинов же меня возмутил: он оставался в группе, бывал в "Калоше" 18 и т. д. А главное, никаким создателем имажинизма он не был. Может быть, он обиделся, что в сборнике "Имажинисты" не были опубликованы его уже напечатанные стихи, которые он предлагал 19. Мои сомнения разрешил сам Иван, который, завидев меня на Петровке, пошел навстречу, давясь смехом.
-- Здорово мы вас наподдели? -- спросил он.
Я объяснил, что он, Грузинов, числясь в группе, "распустил" сам себя.
-- Печатать тебя у нас не будут! -- добавил я.
-- Я выпускаю сборник стихов в "Современной России".
-- Это кооперативное издательство недолго проживет, -- сказал я. -- А что ты будешь делать потом?
В этот момент я не вытерпел и заявил Ивану, что на этот литературный трюк именно он подбил Есенина. Грузинов не возражал, самодовольно улыбаясь. Он пояснил, что трюк направлен против Мариенгофа, который вообразил себя вождем.
Мы пошли каждый своей дорогой, но Иван окликнул меня, подошел и сообщил, что Есенин уехал на Кавказ и просил мне передать: как только вернется в Москву, встретится со мной. <...>
В сентябре 1924 года я был в одном из московских театров, купил журнал "Новый зритель" N 35 и, листая его, наткнулся на письмо в редакцию: ..далее