-- Нет, "Баллада" не то! Это, брат, гофманщина! А вот первое -- прелесть!
Незаметно заснули.
ПЯТНИЦА
Проснулись мы часов в шесть утра.
Первое, что я услышал от него в этот день:
-- Слушай, поедем к Клюеву!
-- Поедем.
-- Нет верно, поедем?
-- Ну да, поедем. Только попозже. Кроме того, имей в виду, что адреса его я не знаю.
-- Это пустяки! Я помню... Ты подумай только: ссоримся мы с Клюевым при встречах кажинный раз. Люди разные. А не видеть его я не могу. Как был он моим учителем, так и останется. Люблю я его.
Часов до девяти лежа смотрели рассвет. Окна номера выходили на Исаакиевскую площадь. Сначала свет был густой синий. Постепенно становился реже и голубее. Есенин лежа напевал:
Синий свет, свет такой синий... 24
В девять поехали. Пришлось оставить извозчика и искать пешком. Мы заходили в десятки дворов. Десятки дверей захлопывались у нас под носом. Десятки жильцов орали, что никакого Клюева, будь он трижды известный писатель (а на последнее Есенин очень напирал в объяснениях), они не знают и знать не хотят. Номер дома, как водится, был благополучно забыт. Пришлось разыскать автомат и по телефону узнать адрес.
Подняли Клюева с постели. Пока он одевался, Есенин взволнованно объяснял:
-- Понимаешь? Я его люблю! Это мой учитель. Ты подумай: учитель! Слово-то какое!
Несколько минут спустя:
-- Николай! Можно прикурить от лампадки?
-- Что ты, Сереженька! Как можно! На вот спички!
Закурили. Клюев ушел умываться. Есенин, смеясь:
-- Давай подшутим над ним!
-- Как?
-- Лампадку потушим. Он не заметит! Вот клянусь тебе, не заметит.
-- Нехорошо. Обидится. ..далее